Миссия на языке жирафа (протоиерей Георгий Иоффе)

Председатель миссионерского отдела Санкт-Петербургской епархии протоиерей Георгий Иоффе рассказывает о том, что православная миссия держится на энтузиазме и что методы  «православных активистов» могут быть чужды христианскому духу.

— Существует две полярные точки зрения на миссионерство. Либо каждый должен этим заниматься, либо только специально подготовленные люди…
— Миссия в широком смысле слова — всё дело Церкви. Богослужение, да и любое другое церковное служение, — это миссия. Существует и миссия как особый род деятельности. Я был на двух последних миссионерских съездах: Зал церковных соборов в храме Христа Спасителя заполнен едва ли на четверть. В обоих случаях Патриарх Кирилл говорил: «Почему я так мало вижу миссионеров? Зал должен быть полон!» Командной миссионерской работы у нас нет, этим занимаются только энтузиасты. Единственная епархия, где существует штат оплачиваемых миссионеров, — Екатеринбургская.

— Почему?
— Так решил правящий архиерей. На последнем съезде Патриарх обязал уделять миссии первостепенное значение, поддерживать миссионеров. Но по факту занимаются миссией и апологетикой только энтузиасты на собственном содержании. Профессионалов крайне мало, и они вынуждены создавать какие-то структуры, чтобы выжить. Миссия не может быть самоокупаемой. Миссионер идет к людям, которые либо не хотят его слушать, либо сопротивляются. Поэтому миссионеров наперечет, а средств почти нет. Иногда их нет совсем, иногда есть, но только на организационные мероприятия по обмену опытом. И это тем более удивительно, что церковных людей в нашей стране катастрофически мало — от двух до десяти процентов.

— Как подходит к миссии епархиальный отдел?
— Мы пошли по пути конфедерации. Детская миссия занимается воцерковлением приютских и детдомовских детей (сейчас она относится к социальному отделу). Центр «Жизнь» — профилактической и просветительской антиабортной работой (см. с. VIII). Это дает плоды, пусть небольшие. Если хоть одну душу живую удается спасти, это уже большое дело, а у них счет идет на десятки. Центр «Ставрос» — молодые неравнодушные люди, которые имеют миссионерскую мотивацию. Там много бывших сектантов. Они стали лучшими нашими помощниками. Когда-то, в 1990-е, они не нашли в Церкви того, что искали: изучения Писания, общения, единомышленников. Много религиозно одаренных людей попали в те годы в секты. Часть из них навсегда для нас потеряны: они либо психически повреждены, либо у них стойкая прививка от всякого рода религиозности после пребывания в секте. Мы молимся о них, но это уже дело Божие. А наша сфера ответственности прирастает за счет неравнодушных людей, которые об этом сами объявляют.

— Одна из самых массовых сект в Санкт-Петербурге — «Свидетели Иеговы». Их вероучение выглядит, с нашей точки зрения, достаточно нелепо. Почему же у них столько сторонников?
— Они дают суррогат общинности и просвещения. Почти невозможно отличить сыр из пальмового масла от сыра из молока. А если человек никогда не пробовал настоящего сыра, то ему и сравнить не с чем. Воспитание духовного вкуса — одна из задач миссии.
«Свидетели Иеговы» в своих общинах поддерживают друг друга, есть взаимовыручка. Всё то, чего так не хватает нашей Церкви в целом. Если бы у нас на каждом приходе знали своих неимущих, больных! Члены секты «Свидетели Иеговы» относятся друг к другу доброжелательно, а на наших приходах порою — сами знаете. Да дело не в злых бабках, а в разобщенности. После Литургии люди остаются чаю попить. Это происходит не на всех приходах, и остаются на такие чаепития далеко не все. Невозможность пообщаться, поговорить, быть выслушанным, — это и уводит людей из Церкви.

— Часто приходится сталкиваться с родноверием, особенно в социальных сетях. Одни говорят, что это небольшие группки в интернете, что они неопасны. Другие — что пора бить тревогу.
— В нашей епархии неоязычников-родноверов как таковых крайне мало. Но многие им сочувствуют. Есть общественное мнение, есть антиисторические мифы, есть художественные произведения, которые эти мифы поддерживают. Например, вышел фильм «Евпатий Коловрат», где герой представлен матерым язычником. А ведь в рязанской летописи определенно говорится, что Евпатий Коловрат — православный христианин.

— Один из самых тиражируемых родноверских мифов — что на Руси была высокая культура, которую уничтожили.
— Конечно, это не так. Никаких сведений о высокой культуре славянских племен не сохранилось, не было письменности, не было развитой религиозности. Князь Владимир так и не сумел создать единый славянский пантеон во главе с Перуном. Тем не менее, предпосылки единобожия в славянской среде были. Есть описание немецких миссионеров религии славяно-балтов, близких по культуре к восточным славянам. Там было воспоминание о единобожии. Русь достаточно легко приняла христианство, именно потому, что к этому были предпосылки. А родноверческая мифология достаточно стойкая, поскольку последние лет тридцать ее активно пропагандируют. Проблема нативизма (мировоззренческая позиция, противопоставляющая «исконную» культуру народа культуре приобретенной, якобы привнесенной извне или привезенной иммигрантами. — Прим. ред.) — общеевропейская. Современное родноверие — это продукт оккультного движения нью-эйдж.

— В советское время было такое «общее место»: русский народ остался язычником.
— В советское время основным исследователем язычества был академик Б. А. Рыбаков. Он крупный и уважаемый ученый, но в ряде его положений современные историки сомневаются. Он смешивал язычество с фольклором, выводил язычество из орнаменталистики. Сейчас уже очевидно, что это разные вещи.

— Грубо говоря, орнамент, вышитый на рубашке, и бытование сказки про Бабу Ягу не говорят о том, что человек — язычник.
— Да, конечно, не говорят. Притом, очень много народных суеверий пришли именно из христианства. То есть это суеверия, но они пришли позже. Фольклор, суеверие и язычество — разные вещи. Люди Средневековья были верующими и суеверными одновременно. Вся нынешняя нативистская мифология, где сочувствующих больше, чем практикующих, удовлетворяет потребности потребителя массовой информации, человека не думающего, не рефлексирующего. Оккультизация общества сейчас достигла массовых масштабов, некоторые исследователи даже вводят понятие оккультной среды. Это не только гороскопы и экстрасенсы. В научной области, например, активно продвигается концепция трансгуманизма (перенос сознания на искусственный носитель). Это расчеловечивание человека, богоборчество и богоотрицание. Мировоззренчески противостоять этому может только сознательное христианство, которое невозможно без активной внутренней миссии.

— Слово «миссионер» имеет и отрицательную коннотацию в связи с деятельностью так называемых «православных активистов».
— Эти люди не понимают главных принципов миссии. Миссия — всегда о главном, о Христе. Миссия всегда ненасильственна. И ведется она всегда на том языке, в широком смысле слова, на котором говорят те, кто нас слушает (это принцип Пятидесятницы).

— А если человек приходит в музей, начинает разбрасывать экспонаты и говорить, что это бесовство…
— …то он говорит на языке шакала. Есть язык шакала и язык жирафа — это термины из психологии коммуникации. Язык шакала — это тявканье и отрицание. Язык жирафа — это когда долго доходит, но излагается в предельно доброжелательной форме, и поэтому может принести плоды. Эти люди духовно нездоровы — знаете, есть такая поговорка: каждый всё понимает в меру своей испорченности. Миссия не может вестись методами разрушения — она всегда созидание. Чтобы разрушить ложное представление, надо понять, что в этом ложном представлении может быть воцерковлено. Вспомните знаменитую речь апостола Павла в Ареопаге — образец миссионерской проповеди. Он похвалил афинян за особую набожность, поскольку они воздвигли алтарь неведомому богу, и, оттолкнувшись от языческих суеверий, проповедал им Христа и приобрел верных последователей.

протоиерей Георгий Иоффе

24 февраля 2016

Церковный календарь:

Пятница, 29 марта 2024 г. (16 марта ст.ст.)
Седмица 2-я Великого поста

Постный день.

Подписка на новости:

Мы вконтакте: